"Рисовать следами на ослепительном свежевыпавшем снеге при свете фонарей, под черным небом ночи, прислушиваться к шевелению Чувства внутри глубоко спрятавшейся души при разговоре с кем-то, если есть хоть намек на правду, подбирать скурпулезно, с достоинством престарелого мастера слова, в надежде выплеснуть Это из себя, вглядываться в собственное, исхудавшее непонятно от чего лицо, глаза, родные руки, пытаться вернуть на места, логичные (вроде бы) полочки сумашедший вихрь мыслей, слоями, перепутанными коконами кружащиеся в почти безумной (на мой взгляд вполне нормальной) голове, ожидать с восторгом малолетнего ребенка грозы, сходить с ума от неизвестности – господи, дай мне покой! – этот ряд почти бесконечен. Не проще ли, как во все прошлые ледниковые периоды моей жизни, придти с работы, приготовить ужин, плюхнуться в постель и, нажравшись в честь уходящего дня чем-нибудь сладким, отрубиться черным, лысым сном, чтоб утром просто встать, почистить перышки и, пофигистично отстранившись от мира собственных иллюзий, приступить к работе? ХЗ. Может и проще. А может в один из дней этой странной осени внутри что-то сорвало засовы, сорвало и двери, вскрыло и смело все бетонные электростанции, чтоб отчистить путь неуправляемому потоку моих невысказанных N, лавине чувства, сознания и бессильного негодования, не находящего ответа в материальной жизни моего мира (молчу).

Как нищая стою, скрывая серое лицо под волосами, побираю крохи с моих любимых, близких Человеков (пусть корнем станет Человечность, надо вспомнить что это такое), побираю куски тепла, пусть они и брошены почти ненароком или от самолюбия или еще бог знает чего. Целую минуты, если один хоть поднимет мое лицо, рукой прикоснется к губам, спросит: «Холодно?». Ковыряюсь в мусоре своего двуличия, может я и врунья и самодурка, самовлюбленная истеричка, эгоистка чистого духа, питающаяся слезами и смехом не себя?

Вот и стою, голая, откровенная, полубольная (но живая и счастливая) посреди минного поля своих сомнений, медленно и верно отпускаю тормоза, пусть катится к чертовой бабушке, лишь бы отпустило…

Знаю, что нужно сделать – закрываю глаза, губами шепчу молитву, слезами сердца обращаюсь к Богу:

Благодарю, не оставь, сохрани…люби как люблю Тебя я, прими дитя свое к себе, приласкай…

Ухожу в себя. Обнимаю."

КАК ХОРОШО, ЧТО ЭТО БЫЛО